Существует множество различных требований к мигрантам, но среди них есть действительно значимые.
Например, вопросы инфекционной безопасности. Они само собой разумеющиеся и подчеркнуты в качестве приоритетных. Однако есть еще одно действительно важное – знание русского языка… или наличие сертификата, подтверждающего сдачу экзамена по русскому языку. Вокруг этого разгорается настоящая борьба.
Сертификат и/ли куда пропало умение говорить
Вопросу экзамена разные стороны придают разное содержание: что же это за требование – мигранту нужно предъявить сертификат или все же мигранту нужно знать русский? «Второе» - скажете вы. Но все ли так думают?
Давайте посмотрим на инициативы по данному вопросу. Когда впервые умение говорить на русском пропало из поля зрения? 2021 год, когда вышло Постановление Правительства об утверждении порядка проведения экзамена, в нем было установлено: экзамен для целей получения разрешения на работу и патента проводится в письменной форме (в виде тестирования), то есть без устного общения – собеседования. Легким движением канцелярии Аппарата Правительства устная часть для трудящихся мигрантов была удалена из текста документа именно в 2021 году.
С этого момента Минобрнауки России в лице Петра Кучеренко – первого замминистра, ныне покойного, начал усиленную кампанию по наведению порядка в экзамене. Ведь из текста постановления правительства исчезла не только проверка умения говорить, но еще были вычеркнуты квалифицированные специалисты для проведения экзамена. То есть экзамен для трудовых мигрантов был максимально упрощен и полностью механизирован. Ответ на вопрос, кто та самая заинтересованная сторона в этом результате, очевиден – это работодатели/бизнес, которому крайне невыгодно тратить ресурсы на экзамен для мигрантов.
Коммерческая жилка
Те же представители бизнеса регулярно пытались навязать для решения государственных задач свои IT решения. Широко и печально прославившееся АО «Аксиома» неоднократно предпринимало попытки реализации руками Минобрнауки инициатив по использованию собственных платформ для проведения миграционных экзаменов и хранения информации. Однако, П. Кучеренко однозначно выступал против таких коллабораций с прямо заинтересованными бизнес-структурами.
Экзамен — это больной вопрос для коммерции. Потому что работодатель совершенно не заинтересован в говорящих работниках. Дешевая рабочая сила должна работать молча… да и очевидно, что это административный барьер, утяжеляющий процесс трудоустройства работников и из визовых, и их безвизовых стран.
Сопротивление коммерции настолько мощный инструмент, что с 2021 года очевидные слабые положения законодательства не удавалось преодолеть, несмотря на здравые инициативы Минобрнауки России и их поддержку со стороны вовлеченных органов власти.
Три кита и их дорога
Петра Кучеренко не стало, но дело его жило. Минобрнауки России наносились точечные удары по открытым вопросам экзаменов. Основные инициативы, постоянно выходившие из ведомства:
1. Ликвидация частных организаций,
2. Полная видеофиксация экзамена,
3. Обязательное говорение мигрантов
Это три кита, на которых держится позиция Минобрнауки после позорного проигрыша 2021 года, когда были потеряны такие бойцы как умение говорить и квалификация людей, которые проводят экзамены.
Эти киты в обрамлении предложений по совершенствованию миграционных экзаменов с регулярной периодичностью направлялись в Администрацию и Аппарат Правительства, но из раза в раз встречали вердикт «нецелесообразно». Не получив добро «вышестоящих», Минобрнауки России инициативно разработаны и опубликованы на портале законодательных инициатив поправки в регулирующие акты. Как думаете, три киты проплыли до нужного рубежа? Нет…
Результата удалось достичь лишь в 2024 году, когда, наконец, были убраны частные организации из миграционного экзамена и полная видеофиксация тоже внедрена (именно полная процедура экзамена, а не отдельных фрагментов с заученными мигрантами ответами). Соответствующая поправка в 115-ФЗ была принята 7 ноября 2024 года и 10 декабря 2024 года вступила в силу. Теперь не получится размывать ответственность за нарушения: каждая организация (государственное учреждение) собственнолично ответит за каждый выданный сертификат, а частным организациям в этой системе больше нет места.
Потери на пути преодоления
Насколько сильно это не понравилось тем, у кого экономика в приоритете? Об этом можно судить по тому, что сегодня под следствием находится директор Института русского языка РУДН Анжела Должикова, одна из ярых борцов за говорящих на русском языке мигрантов. Должиковой 28 ноября 2024 года предъявили обвинение по совершенно смешным мошенническим действиям по отводу 1 млн рублей.
Не заставила себя ждать и следующая «посадка»: 28 января 2025 года задержан чиновник среднего звена - Алексей Лотоголец, начальник отдела нормативного правового регулирования в сфере миграции правового департамента Минобрнауки России, который последние годы сопровождал позицию Минобрнауки России по внедрению трех китов, и плотно отработал принятие в ноябре 2024 года поправок по ликвидации частных организаций. Лотогольца обвиняют в получении взятки в размере 250 000 рублей от сотрудника РУДН.
Кстати РУДН – это тот самый вуз, который в ноябре 2024 года впервые в истории этого авторитетного университета был лишен права проводить в России миграционные экзамены. Теперь РУДН может проводить этот экзамен в единственном месте – в своем Представительстве в Узбекистане, что больше похоже на публичное изгнание. Вузу не оставили права проводить экзамен даже в своем офисе в Москве, не говоря уже о двух сотнях мест в России, где раньше РУДН эти экзамены проводил.
Напомним, что экзамен для мигрантов небесплатный и в течение 10 лет экзамен приносил в карман РУДН несколько миллиардов дохода.
Получается жесткий диссонанс: вуз удален из «дорогого» списка, и этот же вуз непосредственно в лице директора центра, который проводил экзамен для мигрантов, дает взятку чиновнику прямым образом причастному к закрытию кормушки университета?
Теперь взятки дают за закрытие миллионы-приносящих источников?
Следующий вопрос – что теперь будет с третьим китом? Кто будет за него бороться и вменят ли в обязанность мигрантам говорить на русском, прежде чем начать здесь (в России) работать?
Что вероятнее всего произойдет? Еще кого-то посадят или третий кит проплывет?
Жизнь покажет.