Байкал не просто представляет собой национальное достояние. Он выступает индикатором всей экологической политики России. Поэтому то, что происходит в Байкальске и Усолье на протяжении многих лет, касается не только этих двух сибирских городов, но и является симптомом более широкой проблемы. В Байкальске уже более десяти лет ведется «ликвидация» отходов целлюлозно-бумажного комбината.
В Усолье — демонтируют старые корпуса химического гиганта и одновременно создают новый химический кластер. А суть одна: полное отсутствие реального результата. Опасные отходы остаются на месте, впитываются в почву, а миллиарды бюджетных рублей уходят в дым.
Над водой — мембраны. Под землёй — яд.
Сегодня федеральные чиновники бодро рассказывают о "демонтаже конструкций", "очистке надшламовых вод" и "мембранных технологиях". Но все эти действия — не рекультивация опасных отходов. Это лишь косметика. Все миллионы тонн токсичных веществ, накопленных за полвека работы БЦБК, как лежали в земле — так и лежат. И продолжают впитываться в почву, угрожая Байкалу.
Шлам-лигнин, насыщенный хлорорганикой и другими ядами, — не вода. Его не вычерпать насосом, не пропустить через фильтр. А работы по его удалению не ведутся. Хотя именно в этом суть проблемы.
Раз за разом чиновники и Росатом делают акцент на очистке надшламовых вод — то есть воды, которая скапливается сверху. Проблема в том, что всё, что внутри — внутри и остаётся. И никуда уходить не собирается, кроме как вглубь. В грунтовые воды. В Байкал.
Росатом рулит. Годами. А толку?
Формально подрядчики менялись. Был и ГазЭнергоСтрой, фигурант уголовных дел. Была группа Техполимер, одна из её компаний, ГеоТехПроект, попала в реестр недобросовестных поставщиков. Но по сути всем этим с самого начала рулит Росатом. Именно через его структуру — Федеральный экологический оператор (ФЭО) — проходят все деньги и решения.
На заседании Комитета Госдумы по экологии, 18 июня 2025 года, замминистра Корольков и представитель Росатома Жабриков уверяли депутатов, что "всё идёт по плану". Но на вопросы о контроле и результатах отвечали уклончиво. Вместо аудита — "тех-туры" для чиновников. Вместо контроля — "доверительные отношения" с общественниками. Вся схема выстроена так, чтобы имитировать работу, а не решать проблему.
Миллиарды — в шлам. Не в смысле утилизации.
За последние годы освоены десятки миллиардов. Только на "мероприятия" по БЦБК в этом году выделено ещё 4 миллиарда рублей. И это не считая расходов на "развитие Байкальска". Но реального прогресса — ноль.
Ключевое поручение президента от 2019 года (о проведении конкурса на выбор технологии утилизации шлам-лигнина) просто проигнорировали. Конкурс не проводился и не планируется. Вместо этого продолжают закапывать бюджетные деньги в ту же яму, из которой они якобы "достают" отходы. Всё это происходит в водоохранной зоне Байкала, вопреки Водному кодексу и постановлению правительства №2399.
Курорт на костях химии
Теперь на месте комбината хотят строить гостиницы. На ПМЭФ-2025 заключено соглашение с "Азимут Хотелс". Планируют возвести два отеля — на 180 номеров каждый. Первый — пятизвёздочный с СПА и конференц-залами, второй — четырёхзвёздочный с рестораном и фитнес-зоной. Сдача — к 2030 году.
Параллельно рассказывают о создании особой экономической зоны "Ворота Байкала" и химического кластера на территории Усольехимпрома. ВЭБ.РФ продолжает говорить о развитии Байкальска, как будто вопрос ликвидации токсичного наследия уже решён.
Но он не решён. Вся эта застройка — не на чистом месте. Шлам под землёй. Грунтовые воды — под угрозой. А внятной схемы рекультивации нет. Есть только PR и красивые рендеры.
Обман в прямом эфире
На том же заседании в Госдуме депутат Грешневиков спросил напрямую: кто вообще проверяет, соответствует ли реальность рассказанному? Ответ: Росатом сам себя проверяет. Представители ФЭО сослались на "доверие общественников", которых они сами и возят на экскурсии. А подтверждать "успехи" взялся сам Корольков — бывший замглавы ФЭО, а теперь замминистра экологии. То есть подтверждение одного и того же лица в двух разных креслах.
Как всегда: в отчётах — "прогресс", в реальности — ничего. Даже снос объектов идёт медленно: демонтаж фундаментов и трубопроводов выдают за ликвидацию экологического ущерба. Это не борьба с отравой, это демонтаж ржавого железа.
"Мы всё исправим!" — 12 лет спустя
БЦБК закрыли в 2013 году. За 12 лет можно было хотя бы начать ликвидацию шлам-лигнина. Но вместо этого строят туристические мечты. Льготная ипотека, эко-кампус, горнолыжный курорт, молодёжный центр. Всё это — на загрязнённой территории, под которой лежат тонны отравляющих веществ.
Сам Байкальск, по официальным документам, должен стать флагманом экологического туризма. Но если пройтись по его улицам — видно, что город деградирует. Новые рабочие места — это охранники на стройках. Обещанные дома из CLT-панелей не построены. Аэродром не найден. Дублёр трассы — только на бумаге. Всё, что реально есть — это старые шламонакопители и свежие миллиарды, растворяющиеся без следа.
Усолье: 96% демонтажа и 4% недоверия
Если Байкальск — это история про затянувшуюся смерть целлюлозного гиганта, то Усолье — это хроника ядовитого бездействия. Город давно живёт с бомбой под землёй. После закрытия «Усольехимпрома» в 2017 году здесь остались сотни скважин с неизвестными реагентами, просачивающиеся в почву и подземные воды. Под слоем бетона и асфальта — десятки тонн ртути, ядохимикатов, остатков промсырья и отходов хлорного производства.
И что с этим делают? Примерно то же самое, что и в Байкальске. Сносят цеха, режут на металл остатки труб, отчитываются о проценте "демонтажа". Но это не рекультивация опасных отходов. Всё, что было в земле — там и остаётся.
В 2025 году ФЭО бодро рапортует о «96% демонтированных конструкций». Но конструкции — это не ртуть, не реагенты, не просочившиеся химикаты. Почва под территорией завода так и не очищена. Скважины, из которых в грунт десятилетиями утекали токсины, не изолированы. Глубинный ядовитый коктейль остаётся в теле промплощадки — и медленно попадает в Ангару. Регулярно отмечалось повышенное содержание ртути в воде и рыбе.
И снова — Росатом. И снова — план на годы вперёд, который никто не собирается выполнять в срок. Говорят, что "до 2026 года ликвидируем", потом добавляют: "всё завершится к 2028-му". Потом возникает «Федеральный центр химии» — якобы как новая точка роста. На месте ядов — новые производства. Какая именно химия туда придёт, как будет безопасно сосуществовать с нерасчищенной площадкой — никто не объясняет. Но рендеры красивые. И журналистов возят в касках.
Проект ГеоТехПроекта, который должен был стать основой всей рекультивации, признан недобросовестным. Сама компания внесена в чёрный список. Один из бенефициаров — под следствием. Но работы продолжаются как будто ничего не произошло. Те же схемы, те же подходы.
Вопросы местных жителей о грунтовых водах, о замерах токсичных паров, о настоящем мониторинге — игнорируются.
Кто-то всё же виноват
Бывший подрядчик Чернин уже признан виновным в особо крупном мошенничестве. Приговор пока не вступил в силу. Другой фигурант, Путивский, — заочно арестован. Но дело не только в них. Вся система устроена так, чтобы деньги осваивались, а результат никого особенно не интересовал.
Контрольные органы десятилетиями получают обращения и делают вид, что "на месте ведутся работы". В это время Байкал остаётся под угрозой.
Вместо вывода
Десятилетие "рекультивации" БЦБК — это витрина имитации. Демонтаж железа и фильтрация воды выданы за борьбу с опасными отходами. Шлам-лигнин никто не трогает. Земля продолжает отравляться. Росатом — всё ещё главный актёр этой постановки. ВЭБ — поставщик красивых рендеров. А Байкальск и Усолье-Сибирское — города, которым давно пора перестать верить в обещания.
Реальная ликвидация накопленного вреда — это не экскурсии и презентации. Это вывоз и утилизация шламов. Это лабораторный контроль и независимый аудит. Это строгий надзор, а не "доверительные отношения".