Он теперь главный фаворит председателя, в котором он видит преемника. Кабурнееву, наверное, стоит вздрогнуть. Все другие любимчики и «преемники» Бастрыкина плохо кончили. В Дмитрии Довгие он сам разочаровался и тот отправился на нары. В начальнике ГСУ СКР по Москве генерале Александре Дрыманове разочаровались сотрудники Управления М РФ, когда установили, что он был среди получателей взятки за освобождение авторитета Андрея Кочуйкова (Итальянец). Бастрыкин долго бился за протеже, когда над Дрымановым совсем «сгустились тучи» отправил его в командировку в Сирию. Считалось, что после длительной поездки в «горячую точку», контрразведчики ослабят интерес к Дрвыманову. Но не помогло, Дрыманову пришлось уйти в отставку и спасать его отправился уже давний друг экс-глава управления СКР по Волгоградской области Михаил Музраев. У себя в регионе он организовал адвокатский статус для Дрыманова. Но тот получил адвокатскую корочку не успел его арестовали. Арестовали в первую очередь по показаниям ученика Музраева – экс-замначальнику ГСУ СКР по Москве Денис Никандрова. А на приятеля Дрыманова Михаила Максименко показания дал его подчиненный бывший заместитель главы Управления собственной безопасности СКР Александр Ламонов.
Показания, которые Дрыманов давал, еще будучи начальником ГСУ СКР по Москве, есть в распоряжении Rucriminal.info.
«Дрыманов А.А. показал, что в ходе уголовного дела, возбужденного в связи с инцидентом на улице Рочдельской в г. Москве по ходатайствам следствия в отношении Буданцева была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, а в отношении Кочуйкова и Романова- в виде заключения под стражу. Позиция следствия о применении более мягкой меры пресечения в отношении Буданцева была связана с тем, что к нему приезжали сотрудники РФ и просили учесть, что Буданцев служил в спецподразделении, имеет награды, у него 4 детей.
В начале 2016 года Ламонов в кабинете Максименко в присутствии последнего выяснял у него (Дрыманова) причины избрания разных мер пресечения. В дальнейшем все дела по этой ситуации в соответствии с требованиями закона были переданы в отдел, который курировал Никандров. В середине февраля 2016 года сотрудник России сообщил ему, что у Максименко неправильное мнение относительно квалификации действий участников событий на улице Рочдельской. Об этом разговоре он (Дрыманов) поставил в известность Максименко. Кроме того, в феврале 2016 года он, Максименко и Никандров втроем обсуждали квалификацию действий участников инцидента. Он (Дрыманов) не спрашивал у Максименко, почему он интересуется этим вопросом, поскольку посчитал это некорректным с учетом должностного положения последнего. Решение о передаче дела от следователя Супруненко в отдел, возглавляемый Денисовым и курируемый Никандровым, принималось им (Дрымановым), в соответствии с требованиями закона. Никаких претензий к Супруненко у него не было, однако последний заканчивал другого резонансного дела, которое один раз уже было возврашено судом на основании ст. 237 УП К РФ.
29 апреля 2016 года Никандров сообщил ему (Дрыманову) о выделении в отдельное производство уголовного дела в отношении Кочуйкова и Романова и направлении его для в СУ по ЦАО ГСУ СК РФ по г. Москве. Никакого нарушения закона он (Дрыманов) в этом не видит. При этом Никандров фактически поставил его перед фактом. Одновременно Никандров показал докладную записку за подписью Крамаренко. Он (Дрыманов) сказал отдать ее в приемную. Данная записка по базам документооборота числится за Никандровым. 4 мая 2016 года Никандров провел оперативное совещание, протокол был составлен начальником отдела процессуального контроля Пахомовым. В дальнейшем постановление о предъявлении Кочуйкову и Романову ст. 330 У К РФ было направлено в прокуратуру в обвинения по установленном законом порядке, однако никакой реакции вплоть до момента, предшествующего истечению срока содержания обвиняемых под стражей, не было. При этом 14 июня 2016 года Никандров сообщил ему о претензиях прокуратуры в части квалификации действий обвиняемых, но ничего не говорил про меру пресечения.
О получении Максименко взяток ему ничего неизвестно.
На его продвижение по службе Максименко не влиял. Последний участвует в согласовании кандидатур на должности в СК РФ наряду с другими начальниками управлений. Кроме того, кандидатуры согласовываются с России.
Показания Никандрова он объясняет длительным содержанием под стражей и давлением сотрудников России.
С Ламоновым он отношений не поддерживал. Полагает, что последний не сoответствовал занимаемой должности, так как является слабым оперативным работником и не имеет связей с России в отличие от Максименко».
