Она была осуждена по делу о «ноль промилле» и провела в местах лишения свободы полгода. За два дня до истечения срока Катерину перевели в Гомель. Отсюда она отправится домой, в Минск.
Журналистку встречают несколько коллег и друзья. Она с довольным видом волочет по земле от ворот колонии клетчатую «челночную» сумку, там пожитки.
, — объясняет Катерина. И объявляет о первоочередных планах:
Позже, отъехав подальше от колонии, делится накопленными ощущениями. Собравшиеся вокруг нее при этом то и дело озираются на прибывший следом тонированный бус и штатские машины. Из которых, впрочем, никто не выходит. Воспоминания пока не систематизированы. Может, потом напишет книгу. Пока же на ней под курткой футболка с пришитой желтой биркой.
, — журналистка начинает тараторить:
Оказывается, «кровать справа от двери» — это не просто так. «Экстремисты» должны просматриваться через глазок.
Уже за городом, остановившись на заправке, Катерина продолжает неугомонно таскаться со своей «тюремной» сумкой — нет подходящего мусорного бака. Попутно хвастается свитером, который натерпелся вместе с ней:
Новости по теме: Starship не полетел: Маск назвал причину и анонсировал новую попытку
О ближайших планах
В первую очередь, рассказала Катерина, ей хочется обнять всех близких, поесть маминого борща и сырников и поехать в деревню заняться цветами.
, — улыбается Борисевич.
Что значит желтая нашивка на одежде?
Также у нее спросили, что означает желтая нашивка на ее одежде.
, — ответила она.
Эта нашивка, по словам журналистки, не является отметкой того, что она «политическая» осужденная. Катерина говорит, что нашивала ее себе сама и это делается просто для обозначения.
О деле Tut.by
После выхода из колонии Катерина рассказала, что практически ничего не знает о произошедшем вчера с сотрудниками Tut.by.
, — сказала она.
Об отношении в местах лишения свободы
— вспоминает журналистка.
Жизнь за решеткой — тяжелая?
Самое тяжелое, по словам Борисевич, — то, что она не может обнять своих близких. Также она, как некурящий человек, тяжело переносила табачный дым от сокамерниц.
, — рассказала Катерина.
По ее словам, некоторые заключенные по «политическим» статьям ее узнавали.
— поделилась Катерина Борисевич.
Журналистка поблагодарила тех, кто поддерживал ее все это время.
Выходит, что за эти полгода журналистка побывала как минимум в пяти местах заключения. Изначально находилась в СИЗО КГБ, потом — в следственном изоляторе на улице Володарского в Минске, затем ее перевели в Жодино, оттуда за неделю до ожидаемого освобождения — в Могилев. Пятой точкой оказался Гомель: 17 мая, перед самым истечением срока, выяснилось, что Катерина уже в здешней женской колонии.
Судя по той информации, которая от нее доходила, сохраняла бодрость. Вчера, общаясь с адвокатом, удивлялась его рассказам о том, что происходит на воле. Но решила выяснять подробности, уже выйдя за ворота. Теперь ей предстоит как-то переварить непростую новостную повестку начиная с прошлого ноября.
(будет дополнено)
За что осудили?
После смерти Романа Бондаренко 12 ноября прошлого года СК сообщил, что у погибшего была алкогольная интоксикация. Вскоре в сети появились данные осмотров Романа. Анестезиолог Минской БСМП Артем Сорокин подтвердил журналистке Tut.by, что у Бондаренко не было алкоголя в крови. Позже в эфире СТВ заместитель генпрокурора Геннадий Дыско отметил, что алкоголь был найден в «других биологических жидкостях».
Был ли в крови алкоголь и нашлись ли подозреваемые? Важные вопросы по делу Романа Бондаренко
Вечером 19 ноября Борисевич и Сорокина задержали. На обоих завели уголовное дело за разглашение врачебной тайны, повлекшее тяжкие последствия (ч. 3 ст. 178 УК). В свою очередь родственники Бондаренко заявили, что не имеют претензий к журналистке и врачу. Мама Романа сама передала в СМИ результаты анализа на наличие алкоголя в крови. Там значится ноль промилле.
Первое заседание суда состоялось 19 февраля и по ходатайству гособвинителя Людмилы Иваненко было объявлено закрытым «во избежание разглашения медицинской тайны и данных предварительного расследования», а также потому, что «материалы дела содержат медицинские документы, в том числе ранее не публиковавшиеся».
Второго марта судья Московского района Минска Светлана Бондаренко приговорила Борисевич к 6 месяцам лишения свободы и штрафу 100 базовых (2,9 тысячи рублей). Тогда же анестезиолог Сорокин получил 2 года лишения свободы с отсрочкой на год.
В дальнейшем и обвинение, и защита Борисевич заявили апелляции. Одна сторона считала приговор недостаточно строгим, другая настаивала на невиновности журналистки. (Примечательно, что так и осталось неизвестно, сколько запрашивало обвинение.) В итоге изначальный приговор был оставлен в силе.
