Суд с вынесением приговора и телесным наказанием состоялся в курортном городе Кемер в ресторане на набережной, где Аслан столовался в компании Ремена и Гурселя. Оказавшись лицом к лицу, Коба спросил Кобуладзе: «почему тот, зная, что его уже год ищут воры, сам не приходит к ним?» На ответный лепет о неготовности, сопровождаемый истерическими припадками и другими ухищрениями Аслана привлечь к их компании внимание окружающих, воры сказали: «глядя на тебя, пропало желание о чем-либо говорить с тобой как с вором, ты – не вор!»
В знак особого презрения воры попотчевали Аслана пощечинами и подзатыльниками. Гурсель, попытавшись возникнуть, отхватил наравне с Асланом. Ремена не встревал, а позже подтвердил, что все было в рамках воровского.
Очевидцами всего этого были посетители заведения и братва Аслана, которую он пытался вовлечь в разборку и использовать, как прикрытие.
Никакой реакции от Аслана или его сторонников затем не последовало. Не исключено, что такой исход, когда получить по ушам проще, чем вернуть то, что скушал, Кобуладзе устраивает.
Тем паче, это не первый раз, когда Аслана оставляют без имени. Начавшись с подачи Бадри в 1992 году, карьера Кобуладзе тогда же и прервалась в результате вето от батумского патриарха Зури Цинцадзе. Только в 2000-м, за который следует принимать отсчет непрерывного пребывания Кобуладзе «при своих», Зури, поддавшись на уговоры Бадри, дал Аслану второе рождение.
Возможно, ситуация с Кобуладзе могла бы и потерпеть, не коснись в сентябре – он и его сторонники – чеченского вора «в законе» Ахмеда Шалинского ровно за то же, в чем имеются претензии к самому Аслану, а именно в проедании общего. Быстрым осуществлением своей угрозы в отношении Кобуладзе мерабовские показали, что пройти мимо них в решении общих вопросов не выйдет, тем более что для этого у некоторых слишком запятнанная репутация.
