На днях глава Росздравнадзора в очередной раз успокоила. «Нормально. Всё хорошо», – заявила Алла Самойлова, отвечая на вопрос о положении дел с лекарствами. До неё аналогичное заявление сделал и глава Минздрава Михаил Мурашко: «По лекарственным препаратам сегодня мы не испытываем каких-то трудностей».
Но, как известно, сколько ни говори «халва», слаще во рту от этого не станет. Что бы ни говорили чиновники, отыскать необходимые лекарства в аптеках всё сложнее.
Первыми трудности почувствовали льготники. «У моей дочери эпилепсия и диабет. Несколько месяцев назад врач начала нас переводить на противосудорожные препараты российского производства, а теперь мы узнали, что и с приёмом и получением инсулина у нас будут новые схемы», – поделилась с «Нашей Версией» мама двенадцатилетней Олеси. По её словам, если раньше инсулин, который им выписывал эндокринолог, нужно было принимать несколько раз в день небольшими дозами, то теперь девочке выписали инсулин другого производителя. И теперь принимать надо 1 раз в день большую дозу, на что организм остро реагирует.
Впрочем, дозировка – это только часть проблемы. Получать льготный инсулин теперь можно только в одной конкретной поликлинике, причём делать это нужно не раз в три месяца, как прежде, а каждый месяц. Медики объясняют это отменой ковидных ограничений – дескать, так было и раньше. Однако родители детей-инвалидов оценивают ситуацию по-своему.
«В соцсетях ходят слухи, что подобные ужесточения введены для того, чтобы льготники не копили у себя запасы лекарств, а получали только на небольшой период времени», – пояснила мать девочки.
О трудностях получения льготных лекарств для диабетиков сегодня пациенты во многих регионах страны. Так, в Республике Коми пациенты жалуются на исчезновение фенофибрата.
Аналогичная ситуация в регионе складывается и с противосудорожным препаратом депакин, который производится на основе вальпроевой кислоты и используется при лечении эпилепсии. Дело в том, что прежде на рынке присутствовало только два таких лекарства – импортные депакин и конвулекс. Сегодня место канадского конвулекса и французского депакина заняли индийские производители, также есть несколько препаратов российского производства, в том числе Обнинской химико-фармацевтической компании, «Р-Фарм» и «Изварино Фарма». Впрочем, по словам пациентов, подобное разнообразие присутствует только на бумаге – находить препараты на основе вальпроевой кислоты по-прежнему очень сложно. Кроме того, эпилептикам не так-то просто подобрать схему лечения, при которой количество приступов будет сведено к минимуму. Так что любая смена препарата чревата серьёзными ухудшениями здоровья.
О том, что на льготниках уже начали экономить, свидетельствует и другой факт – получить становится сложно даже те препараты, которые пока ещё есть в свободном доступе в коммерческом секторе. Например, жители Коми жалуются на отсутствие мезима по льготным рецептам. Возможно, всё дело в том, что мезим – продукция немецкого производителя Berlin-Chemie, тогда как при госзакупках основной упор традиционно делается на отечественные таблетки.
Новости по теме: Известный украинский айтишник разбил в Дубае суперкар Ferrari за 1,2 млн долларов
«Пациенты могут быть спокойны. Субстанции мы покупаем там же, где и «бигфарма», – это Индия и Китай. И идентичные по активному веществу аналоги обходятся потребителям минимум на 20% дешевле патентованных препаратов», – успокаивал гендиректор фармацевтической компании «Вертекс» Георгий Побелянский. Впрочем, на деле оказывается, что лекарства не только не дешевеют, но ещё и исчезают из продажи. Так, ещё один препарат от эпилепсии – карбамазепин – хотя и производится в России, но сегодня в некоторых регионах почему-то тоже оказался в дефиците. Это может быть связано с тем, что на российских фармпредприятиях используются вещества импортного производства. Кстати, далеко не всегда речь идёт именно о действующем веществе. Отечественная фарминдустрия импортирует практически все составляющие – красители, стабилизаторы, загустители и т.п. Некоторые производители такого сырья сегодня отказываются работать на нашем рынке или испытывают серьёзные сложности в логистике. Например, о прекращении своей деятельности в нашей стране уже объявили немецкий BASF, испанская Croda, а также дистрибутор сырья из стран ЕС и США нидерландская компания IMCD. Российские производители налаживают связи с новыми поставщиками, однако сделать это за один-два месяца точно не получится. «Работа с новыми товарами и новыми брендами начинает весь этот путь сначала – от тестов и регистрации до признания среди покупателей», – отмечают представители ТД «Химмед».
В Белгородской области пациенты с онкологией жалуются на отсутствие препарата ниволумаб. «На сегодняшний день препарат не поставляют в Россию. Мы ведём переговоры с Министерством здравоохранения РФ по закупке его аналога. Надеюсь, что в ближайшее время вопрос решим», – заявил губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков.
Однако непонятно, как именно Минздрав планирует решать вопросы с онкопрепаратами. На этом фоне показательно выглядит история с ревлимидом – одним из самых дорогих онкопрепаратов. До недавнего времени поставками препарата занимался «Фармстандарт», а само лекарство выпускала американская компания BMS. Этим летом у оригинального препарата истекает патентная защита, а это значит, что ничто не мешает поставлять на рынки дженерики. Этим уже решили воспользоваться российские производители. На прошедших в мае аукционах заявку на поставки ревлимида подали несколько отечественных производителей, предложивших цену в 2–2,5 раза ниже, чем стоит оригинальный препарат, закупавшийся по 66–103 тыс. рублей за упаковку. Кстати, иностранные производители тоже подали заявку на участие в том тендере, но до торгов их не допустили. Всему виной правило «третий лишний», действующее на нашем рынке: если на госзакупки вышло как минимум два отечественных производителя, иностранцев к участию в аукционе не допускают. И вот парадокс: то, что лекарство станут производить в России и по меньшей цене, безусловно, плюс. Однако уже не раз отмечалось, что качество дженериков зачастую оказывается хуже оригинала. И одно дело, когда речь идёт о простом болеутоляющем, и совсем другое, если о сложном препарате для лечения рака.
Кстати, у уже упомянутого ниволумаба патент истекает в 2026 году. Так что, возможно, на российском рынке он больше не появится.
